ТРИ ВЕРШИНЫ, ТРИ БЕССМЕРТИЯ

Речь Павла Тулаева по случаю 170-летия Хосе Марти 

в Центральном Доме учёных 26 мая 2023 года

Хосе Марти –  символ и знамя революционной Кубы эпохи антиколониальных войн XIX века, Апостол Независимости. Однако, он значительно больше, чем кубинец. По меткому выражению Героического партизана Эрнесто Че Гевары, «он принадлежит всем двадцати странам американского континента».

Хосе Марти – не только политик, основатель и лидер Кубинской революционной партии, он поэт и пламенный публицист, один из пионеров модернизма в мировой литературе. Классик этого жанра, гениальный Рубен Дарио считал его своим учителем и предшественником.

О революционной и просветительской деятельности Хосе Марти, написано и сегодня сказано было много. Поэтому я сосредоточу ваше внимание на менее изученной теме: «Русская душа в творчестве кубинского гения».

Речь пойдёт о двух сияющих вершинах на горизонте латиноамериканского мыслителя, о поэте Пушкине и художнике Верещагине.  Каждому из них Марти посвятил отдельный очерк, но по времени написания их разделяет большой исторический период в 18 лет, 1/3 всей его жизни!

В течение продолжительного и яркого творческого пути, – от издателя детского, воспитательного журнала «Золотой возраст» до вождя повстанческой, национально-освободительной армии, – всегда проявлял большой интерес к России, которая для него гораздо большее, чем экзотика. Поэту и писателю, она видится, как нечто загадочное, великое и могучее, эпическое по своему размаху.

По его мнению, русский характер противоречиво совмещает два начала: первобытное и завоевательное.  Из-за этого архетипа «царевич здесь похож на мужика, князь на извозчика, а дворец, где льётся шампанское, напоминает избу, где глушат водку». И всё из-за того, что в глубине сердца нет внутренней свободы.

Марти критикует царский строй национального угнетения, где он видит только две партии: избитые рабы и их хозяева. Этой несправедливости противостоят литература и искусство, требующие социальных перемен, а также прогрессивная часть общества, которая осознаёт неизбежность грядущей революции. Голос правдивых писателей в царской России звучит смелым вызовом существующему строю.

Именно такова судьба Александра Сергеевича Пушкина, которого Марти называет истинно русским поэтом и пророком, «человеком всех времен и стран, с целой вселенной в груди…»

Его статья «Памятник человеку, открывшему путь к освобождению России», написана в 1880 году в Нью-Йорке, в связи с открытием в Москве известного мемориала, о чём писала мировая пресса. Журналист вник в детали торжества, которое ему виделось противоречивым и «странным».  Марти не знал, что у Пушкина в течение жизни было 29 дуэлей, и считал смерть поэта «преднамеренным убийством» в духе оценки Лермонтова.

Кубинец читал пушкинские произведения в переводах, в том числе французского писателя Просперо Мериме.  Прозорливый мыслитель увидел у русского поэта: шекспировскую глубину, рыцарскую доблесть испанских кабальеро, музыкальность Моцарта, мятежность Байрона. Однако Пушкин был, по его мнению, «более человечным, более пластичным, более впечатлительным, более спонтанным и более национальным».  «У него был великий дар слова, литературная плодовитость, удивительно точная интуиция, здравая любовь к правде и неподдельное ощущение природы».

По меткому замечанию Марти, столичный денди Евгений Онегин, играющий в любовь, как в азартную игру, – одновременно несёт в себе зародыши греха и добродетели, а провинциальная дева Татьяна Ларина – истинно русская женщина, искренняя и верная в своих чувствах.  Её характер точно отражён в поэтическом портрете: задумчивая, грустная и молчаливая, темноволосая барышня-подросток была и «бледной и худой, а, впрочем, очень недурной».

Марти близок именно Пушкин-революционер, автор «Ариона», а не «Капитанской дочки».  Этим определяется известная тенденциозность, и иногда и наивность оценок кубинца.

Пушкинскую «Гаврилиаду», где распутные боги творят дела, «далёкие от божественных», Марти сравнивает с «отдаленными раскатами грома, предвещающими грозу».

Солнце русской Поэзии, по представлению латиноамериканского революционера,  светит во тьме разума и мрака деспотического царизма.  По его словам, «Пушкин разбудил народ, поднял нацию, вдохнул в неё жизнь» (через литературный язык). Марти предсказал, что «революция в России разрушит монархию». В результате «Поэт был сослан вкушать горький хлеб чужбины» (на Кавказ и в Крым).

Конфликт между монархом и поэтом подан немного карикатурно: «превратившись в историографа царя, он [Пушкин] перестал быть искренним другом народа» и «целовал кнут, который сам же пытался переломить».

По убеждению Апостола свободы, истинному поэту «недостаточно писать патриотические строфы, надобно выстрадать их», писать «не академическими чернилами, а собственной кровью».

Пушкин не был при жизни знаменит всемирно, потому что писал по-русски, но теми, кто его узнал, он уже никогда не будет забыт.

Широко образованному Марти были хорошо известны имена и других русских классиков. Он упоминает романы Ивана Тургенева и пьесы Александра Островского. Белинского называет «русским Вольтером», а Достоевского – «гениальным романистом со взором орла и сердцем голубя».

Революционер не мог принять религиозно-консервативные, реакционные идеи автора романов «Бесы» и «Идиот», а идеи Льва Толстого как писателя, мыслителя и общественного деятеля ему были ближе.

Его вообще восхищает именно героическая черта русского народа-подвижника, которая вполне проявилась уже в ту эпоху, даже за океаном.  Историкам известно, что в войне за независимость Кубы приняли активное участие несколько русских добровольцев: Пётр Стрельцов, Евстафий Константинович, Николай Мелентьев. Они сражались в 1896 году в войсках генерала Антонио Масео, соратника Марти, прозванного «Бронзовым Титаном».

С творчеством Василия Васильевича Верещагина кубинец познакомился в конце своей жизни на выставке 1889 года в Нью-Йорке. К тому времени наш герой был уже опытным и широко известным писателем-журналистом, корреспондентом нескольких испаноязычных газет.

Знаменитости не были знакомы и не были подобны друг другу. Один – невозмутимый богатырь с созерцательным, христианским мировоззрением, другой – страстный публицист, революционер-демократ. Первый – воплощение Севера, с его внешней холодностью, рассудительностью, второй – дитя знойного юга, огонь и страсть. Разница в возрасте на 11 лет тоже имела значение, тем более, что на Западе раньше вызревали либеральные и революционные идеи.

Хосе Марти был в восторге от выставки картин Верещагина, и написал для аргентинской газеты «La Nacion» блестящий, по-философски глубокий очерк, достойный серьёзного анализа. Сравнительно большая статья, написанная ярким, образным языком в стиле раннего модернизма, содержит яркую характеристику самого художника, даёт обзор его великолепных полотен, где автор размышляет как философ и эстет.

Статного славянина и бородатого великана – Верещагина кубинец сравнивает с Геркулесом, но при этом описывает, как Сфинкса. У него орлиный взгляд, хищный нос, крепкие челюсти, а ещё у него «кровавые крылья и когти, как камень». Исполину тесно передвигаться в изящном французском плаще, и кажется, что «под фраком он носит панцырь». Хотя по стилю художник – новатор, «он – сама патриархальность, живой камень, с наивной и возвышенной душой». «Светом горят глаза русского, глаза, в которых отражаются Восток и пламень».

Кубинец, хорошо знакомый с классической и современной живописью, искренне восхищён мастерством художника, чья уверенная кисть «подобна сабле»; он восторгается его наблюдательностью и точностью, свежестью стиля и светом ярких красок.  Такое искусство, «возвышенное и сокрушительное, приходит из неведомых и неукротимых тайников души». Однако главное для Марти – не форма, не внешняя сторона, а содержание, смысл, глубина. «Сначала справедливость, а потом искусство!» – вот лозунг революционера, желающего разжечь пламя свободы с помощью муз. И журналисту открывается мудрость баталистских полотен Верещагина, он даже называет его картины священными.

В чём причина такой высокой эстетической оценки?

По мнению Марти, русский художник, со свойственным ему нарочитым спокойствием, находит величие там, «где царит одинокая смерть, там, где человек уже перестал страдать». Это – мудрость запредельная, в духе просветленного буддизма, а пламенному кубинскому революционеру хочется нечто большего, чем созерцание. Они оба смотрят смерти в лицо, но видят её по-разному. Один – взывает к жалости, другой – к призывает к восстанию. Один говорит: «Вот – смерть. Memento mori». Другой: «Да, смерть! Viva la Muerte!». «Смерть не страшна, если ты выполнил своё предназначение», –  писал поэт.

Мало сказать, что Верещагин и Марти – художники.  Конечно, оба они – эстеты, ценители прекрасного во всех его проявлениях. Один –  мастер живописи, другой – мастер слова. Однако важно помнить и то, что оба художника погибли на поле брани. Один – в своём первом бою против испанских колонизаторов. Другой – на военном корабле от японской мины. Оба патриота принесли свою жизнь в жертву на алтарь Родины.

Следуя примеру Апостола Независимости, поднявшего антиколониальное, народное восстание 1895 года, Фидель Кастро организовал успешный штурм дворца Монкады 26 июля 1953 года. И он лично возглавил вооруженные отряды повстанцев против проамериканского режима Батисты.

Хосе Марти одной рукой принял факел исторической эстафеты от Симона Боливара, а другой – передал его Команданте Фиделю, основателю первого социалистического государства в Западном полушарии на острове Свободы.

Марти – это Куба, Пророк Революции,

Пьянее «Мартини» его Конституция.

Он был марафонцем, как мост поколений,

А стал транскосмическим рейсом Прозрений.

Апостол Свободы, учитель Модерна,

Писал своей кровью поступки манерно.

Когда-то жил в прошлом, теперь – впереди!

Кубинское сердце – здесь, в русской груди.

Москва, 26 мая 2023 года.