Вашему вниманию предлагается запись беседы историка и писателя Павла Тулаева с Марленой Мош. Она замечательная поэтесса и певица, хранительница народного и классического музыкального наследия Армении.
– Дорогая Марлена, будучи почитателем твоего песенного и поэтического творчества, я хотел бы расспросить некоторые подробности о твоём жизненном пути. Почему ты решила посвятить жизнь армянской музыке?
– Вернее будет сказать, как я пришла к этому… Не то, чтобы я решила когда-то посвятить армянской музыке свою жизнь. Просто я её очень люблю. Это моя стихия. Здесь я чувствую себя на своем месте. Когда я пою, то не только присутствую в нашем мире, но и в каком-то другом измерении. Там настолько всё хорошо и настолько всё понятно, что, когда я исполняю песнопения на армянском или на древнеармянском языке, мне кажется, что меня все понимают. Умом я, конечно, осознаю, что зрители – русские, и надо бы перевести текст песен, но сердцем чувствую, что есть понимание даже без языкового перевода.
– Расскажи, как сложился твой творческий путь?
– У меня мама любила петь. Моё детство было окутано маминым пением. Она пела за любой домашней работой. К нам приходили люди из телевидения и хотели снимать мамино пение, но папа был ревнивым, и не дал им согласия. Хотя он был очень умным – читал стихи наизусть (за что моя мама и влюбилась в папу). Папин дедушка был известный зурначи (играл на зурне), и поэтому папа знал, насколько может людей привлечь музыка и как человек, благодаря ей, оказывается в центре внимания. Из соседних сел приходили люди слушать моего прадеда. Папа рассказывал, что он из-за этого не мог спать по ночам: всё время веселье, шум, игра. Это было, конечно, интересно, но утомительно для маленького мальчика.
– Значит пение – это у вас родовое, наследственное. Ведь талант и артистические склонности передаются через генетику. Кроме того, мы знаем, что ты, Марлена, не только певица, исполнительница песен – и армянских, и русских, и классических, – что у тебя большой репертуар, но ты также поэтесса. Расскажи, хотя бы кратко, о своём поэтическом творчестве.
– Я всегда любила петь, но никогда не думала, что буду певицей. Для меня не было удивительным, что человек имеет красивый голос и хорошо поёт. Для меня было удивительным, как он смеет идти на сцену. Это же какая смелость – выйти перед всеми зрителями и спеть!
А насчёт поэзии – да, я с детства писала стихи, воображала себя поэтом. Когда пишешь даже простые стихи, они кажутся тебе чудесными…Кстати, живя в Ереване, я писала на русском языке.
– То есть ты уже тогда знала русский язык?
– Когда я пошла в школу, то совершенно не знала русского языка. Вот моя мама – очень любила русский язык, считала этот язык языком Ленина! Она вообще любила русских, регулярно ездила в Трускавец, и несмотря на то, что сама далеко не свободно изъяснялась по-русски, все же хотела, чтобы мы, её дети, знали язык в совершенстве. Она часто повторяла: русский язык надо знать. Папа, помимо родного армянского, знал азербайджанский язык и русский. Он хотел, чтобы мы учились в армянской школе, но мама настояла на своём, поскольку русский язык – это язык всей страны, язык межнационального общения, язык науки.
– Совершенно верно. Русский язык – не просто международный, это язык великой культуры.
– Вот ещё один маленький сюжет из детства на ту же тему. Когда я училась в первом классе и меня вызывали по фамилии, я поднималась из-за парты, но не знала, что сказать. Я тогда абсолютно не владела русским языком. Из-за этого двойки несла в портфеле. И учительница убеждала мою маму перевести меня в армянскую школу: «Жалко, что девочка не понимает… Есть только один выход – находиться в России летом с русскими детьми в одном пионерском лагере. Тогда она научится языку». Так родители и сделали. После пионерского лагеря во 2-м классе я стала получать пятёрки.
– Мне такая ситуация знакома. Я учился в начальной школе города Сочи, где был отличником и даже получил почётный знак «Лучший чтец». Наш класс был многонациональным. Преобладали русские и украинцы, но были также армяне, грузины и один мальчик курд. Кавказцы составляли где-то 1\4 класса. Я хорошо помню, как в Новогодний праздник у нас в школе исполнялась лезгинка. Дед Мороз и зажигательный барабан под песню: «На Кавказе есть гора, самая высокая, а под ней течёт Кура, самая глубокая…».
Итак, судьба связала тебя с Россией. А как ты попала в Москву? Расскажи.
– Мои родители каждый год ездили в Россию. Нас, 4-х детей, оставляли у бабушек-дедушек, а сами ездили отдыхать. Но однажды они решили создать нам условия для изучения русского языка. В Подмосковье нас, армянских детей, распределили в разные группы, чтобы мы не разговаривали только друг с другом, но также с русскими детьми. После лагеря я уже намного лучше понимала и неплохо общалась на русском языке. В школе прочитала наизусть стихотворение Пушкина «У Лукоморья дуб зеленый» и получила 5+. Это была моя первая пятёрка!
– Какое совпадение! У меня тоже есть личные ассоциации с этим волшебным стихотворением. Когда мне было около 6 лет, отец записал на магнитофон моё исполнение это знаменитого зачина пушкинской поэмы «Руслан и Людмила». Потом я дам тебе прослушать сохранившуюся запись.
– Хорошо, мне это интересно.
– А скажи пожалуйста, где ты получила высшее образование?
– Я училась в Ереване (хотя поступала и в первом курсе я училась в городе Орске). Закончила механико-математический факультет в Ереване, (длительность учебы 5 лет). А также окончила факультет общественных наук, специализируясь по психологии (2 года). Математика – королева наук. И в чём-то она близка к поэзии и к музыке. Я сначала думала поступить на факультет журналистики, но там учились в основном девочки. И я подумала, что мне там будет не очень интересно. Да и математика мне легко давалась. На факультете я была на хорошем счету, с лучшими студентами у доски доказывала теоремы. Одно время я даже думала, что стану научным работником.
– Что же не сложилось?
– Наверное, я слишком много чего любила. То песни любила, то стихи, то на какие-то кружки с танцами ходила. Бурная студенческая молодость. Когда не сосредотачиваешься на чем-нибудь одном, то не знаешь, что тебе надо. Я и в школе работала – в Ереване и в Москве, – преподавала математику в старших классах. И где бы ни была, меня везде просили петь. Весь класс замирал, когда я пела, а когда я работала, даже учителя просили.
– Как ты попала в Москву. Что она для тебя значит?
– Москва для меня всегда была центром Вселенной. Мне очень хотелось приехать в Москву, мне хотелось жить в Москве. Одно время я регулярно давала интервью для радио «Свобода». В одном из таких интервью меня спросили: «А Вы хотите уехать в Армению, жить в Армении?». Я ответила: «Нет, я хочу жить в Москве. Было бы хорошо регулярно ездить в родную Армению, но жить я хочу в Москве.» После этого меня перестали звать на радио Свобода. Зато мое желание осуществилось, и я осталась жить в Москве.
Позже аналогичным образом я ответила тем, кто принимал меня в США во время гастролей. Они не понимают, как может кто-то не захотеть остаться в богатой Америке.
– Марлена, ты – достояние Армении и России. Мы тебя не отдадим! Вот ты сказала красивые, образные слова о том, что Москва – это центр Вселенной. Ведь оно так и есть! Я сам очень высоко ценю столицу России, СССР, и считаю, что именно Москва мне дала образование, широкие познания, круг выдающихся знакомых. В Сочи или в Краснодаре, где я родился, я не стал бы Павлом Тулаевым нынешним, потому что Москва, действительно, центр мира, средоточие русской Судьбы. Когда по моему приглашению к нам приезжали прорусски настроенные иностранцы, они говорили примерно так: «Знаете, у вас, в России, самые интересные люди, умные, талантливые, красивые…Здесь очень интересное общение». И ещё, кстати, в этом году Москва признана самым благоустроенным городом мира.
А когда ты начала заниматься исследованиями армянского фольклора?
– Когда я выступала со своими стихами в разных салонах, в разных поэтических кругах, меня как армянку просили спеть хотя бы одну армянскую песню. Я пела, и настолько переключалось их внимание от стихов к песне, настолько живы были отклики, что я стала понимать – меня выдвигают в песенном жанре, и надо петь хорошо! Другими словами, я начинала как поэт, а мне открылся творческий путь в песенном жанре. В юности я и представить себе не могла, что таким будет мой путь.
В начале концертной карьеры с нотами мне помогал Союз Армян России (САР). Потом я выступала вместе с композитором Амаяком Моряном. Амаяк убеждал меня петь сложные произведения, поскольку тогда я пела песни попроще. Именно он подтолкнул меня быть смелее: «Чтобы выступать на хороших сценах, ты должна петь сложные песни».
Однако самый основательный вклад в моё песенное творчество внес Александр Малкус, мой муж. Когда мы только начали вместе выступать, и у него была такая привычка: Александр любил рыться в библиотеках с нотами. Я искала какую-нибудь песню, а он подыскивал и ряд других армянских и древнеармянских песнопений, восхищался мелодией и предлагал: «Смотри ещё такая есть, а ещё и такая есть, красивая песня». Он тихо наигрывал мелодии на маленьком электронном пианино, чтобы я услышала и одобрила его выбор. Таким образом мой репертуар пополнялся. Закончив одну тему, мы начинали изучать другую.
– Замечательно, что близкие люди тебе помогли в творчестве.
– Ещё у меня хорошая музыкальная память. Я не только по нотам всё изучала, а как будто где-то слышала и восстанавливала в памяти. Из того, что я когда-то слышала, я восстанавливала вначале собирательный образ песни, а потом, через многократное исполнение, вырабатывалось собственное восприятие данной песни.
– Здесь тоже действуют законы генетической памяти. Пробуждается архетип. Ведь у тебя же и мать, и прадед были музыкантами. Я пережил подобное, когда впервые вошел в Музей художника Константина Васильева. Было ощущение какого-то невыразимого внутреннего восторга от созерцания его картин. За считанные минуты я увидел многое из того, что когда-то читал в сказках или слышал в песнях. Всё это жило во мне, где-то в подсознании, и вдруг разом пробудилось!
В чём особенности древней армянской музыки? Объясни!
– В ней есть глубинная мудрость, дух древнего народа. Одновременно встречается безудержная бурная радость и глубокая скорбь, печаль. Здесь есть связь времен, есть ощущение, что всё суета сует. Отношение к жизни другое, чем сейчас.
Я выступала в разных странах мира, не просто концертировала один-два дня и уезжала. Нет, я договаривалась таким образом, чтобы мы успели пойти в музей, погулять по окрестностям, услышать местные песни, вникнуть в дух данного пространства. Ведь не известно, попаду ли я ещё сюда когда-нибудь. Когда я вслушивалась в мелодику народного фольклора, то понимала, что армянская архаика не имеет аналогов. Она уникальна! Единственно, где я ещё слышала настоящую древнюю музыку, так это в Египте. Но сегодня она переделана на мусульманский манер.
Каким-то чудом наш выдающийся национальный композитор Комитас сумел собрать древнейшие армянские песни. Он сумел также отсечь более поздние наслоения в турецких и иранских в мелодиях. Армянский фольклор очень древний, а наша церковная музыка восходит к первым векам христианской эры. Я её пою не как западную классику, а как древнюю восточно-христианскую музыку, чудом до нас дошедшую.
Исконная армянская музыка была реконструирована и возрождена в первозданном виде, именно благодаря Комитасу. Как археолог в широком смысле этого слова он сперва находил старинную мелодию, исполняемую устами народа в разных вариантах, а затем воссоздавал её архетип, проводя через свой гений. Благодаря Комитасу наша древняя музыкальная традиция дошла до нынешних времён, даже несмотря на Геноцид армян в начале XX век. И это есть чудо!
– Я тоже очень люблю классическую духовную и этническую музыку. У меня дома есть компакт диск с армянскими духовными песнопениями V–XIII веков. Я приобрёл его ещё в 1991 году, и средневековый дух Мовсеса Хоренаци, Комитаса, Ахцеци, Грегора Нарекаци и других меня, конечно, удивил. По значению эту музыку могу сравнить только с Григорианскими хоралами, имеющими универсальную ценность. Что ты исполняешь из армянской музыкальной классики?
– Это шараканы (древние христианские песнопения), музыка и поэзия Саят-Нова, сочинения Комитаса XIX века (Согомона Согомоняна), Нарекаци. Я их пою не в западной классической форме, а как древность. Я ее воспринимаю как восточную христианскую классику. Ведь армянские песни музыкально подобны византийским. Шараканы поются чуть открыв рот, чтобы раздавалось как в куполе. Ещё я пою арии из оперы Армена Тиграняна «Ануш» начала XX века.
– Передаёт ли современная армянская музыка исконной национальный дух?
– В большинстве своём – нет. Например, у Хачатуряна преобладает классическая романтика. Классика в целом – западной школы, и в этом направлении она только и рассматривалась. Из современных композиторов мне близка музыка Амаяка Моряна, тем более что он на мои стихи тоже написал музыкальные сочинения. Современная эстрада, особенно, русская, ценна по-своему.
– Какие твои любимые композиторы?
– Это прежде всего те, песни которых я исполняю. Иначе я бы не пела их произведения. Комитас, Саят-Нова, Пахмутова, Френкель, Резников, Пономаренко, Козин, Матусовский, Таривердиев, Морян, Бабаджанян, Мурадели, Тигранян.
– Расскажи, пожалуйста, о свой концертной деятельности. Насколько я знаю, у тебя концерты были не только в Москве и не только в России, но также за рубежом.
– Мои гастроли по России с концертами «Музыка древней Армении» проходили в престижных и камерных залах таких городов как Красноярск, Санкт-Петербург, Томск, Барнаул, Ярославль, Волгоград, Волоколамск, Пенза, Кызыл, Тюмень, Орск, Улан-Уде, Чита, Владимир, Коломна, Пушкино, Калуга, в Горном Алтае и даже в Нальчике – и на подступах к вершине Эльбруса!).
– Внушительный список!
– Выступала я и странах СНГ – в Белоруссии и Казахстане. Что касается дальнего зарубежья, то упомяну сольные концерты в Дании, США, Франции, Великобритании, Израиле, Египте, Болгарии, Эстонии, Китае,
Все страны мне нравились, я окуналась в другой загадочный в чем-то мир. В каждой стране своя удивительная атмосфера. Китайцы, например, очень внимательно слушают. В городе Сямень за мной люди буквально ходили, так их вдохновило исполнение.
Мне нравилось в разных странах показывать армянскую музыкальную культуру, делиться с тем, что мне так дорого, и что я люблю. Но помимо этого я всегда пела одну-две русские песни, чтобы показать, что я приехала из России.
Однажды, когда я спела в Великобритании в церкви, меня спросили: «Вы откуда? Из Армении?» Я говорю: «Нет, из России». Они: «Как? В России поют армянские песни?». Я: «Да, Россия многонациональная, особенно Москва. Я там пою древнеармянские песни в разных престижных залах». Они никак не могли понять, недоумение было на их лицах. Они: «Где же в России Вы нашли армянские песни?» Я отвечала: «В Государственной библиотеке имени В.И. Ленина». Я говорила правду! А их замешательство было интересно наблюдать.
– Скажи пожалуйста, какие музыкальные коллекции ты записала на компакт-дисках? Вот передо мной один из них: «Песнопения древней Армении», хор, все голоса Марлена Мош. Какие еще? Расскажи.
– «Армянские мелодии в древних духовных традициях» с содержанием на английском языке – там в основном Саят-Нова и немного Комитаса. А вот этот диск Амаяка Моряна «Песни, баллады и фортепианные композиции». Здесь есть сочинения на мои стихи, которые я же и исполняю. Другая коллекция называется «В парке Чаир», где собраны русские песни из моего репертуара. Ещё в Италии издали диск Комитаса к его 100-летнему юбилею, там тоже моё исполнение древних армянских песен. С радостью дарю тебе эти диски, Павел!
– Спасибо за подарок, дорогая Марлена. Некоторые записи я уже слушал по нескольку раз. Мне очень нравятся шараканы, а из сочинений Моряна, я всем рекомендую чудесную песню «Белый лебедь». Кстати, поделитесь впечатлением, как воспринимают тебя русские слушатели?
– Прекрасно, очень душевно.
– Оно и понятно, для русских слушателей, особенно для москвичей, ты уже, как родная. Мы вчера видели на концерте. А как встречает европейская публика?
– Тоже очень хорошо. Там же собираются не с улицы люди, а преимущественно армянская диаспора. Когда я на больших фестивалях пою, там, конечно, много разных людей.
Фольклор любит свежий воздух, открытое небо. Там большие пространства, но благодаря микрофонам слышно далеко за пределами сцены. Обычно люди слушают внимательно, потом, после моего выступления, дети начинают подходить, плясать рядом со мной, вертеться. Когда я пою, я ощущаю публику.
– А в Армении ты выступала когда-нибудь?
– Очень давно, с представителями Союза Армян России я ездила в Армению, в Карабах. Там имела возможность выступать публично, но это были не сольные концерты, а блок выступлений разных музыкальных коллективов. Я хотела организовать свой собственный концерт и отдельную поездку, несколько раз пыталась при содействии людей из разных стран, но что-то пока не вышло.
– Здесь уместно вспомнить о твоём поэтическом творчестве. Ведь ты, Марлена, член Союза писателей России и Всероссийского музыкального общества. Сегодня ты рассказала, как в детстве начинала знакомство с русской поэзией с стихотворения Пушкина, а потом сама стала поэтессой, издала несколько сборников стихов. «Созревающая капля» – это сравнительно новая книга. До неё были другие?
– Да. «Муза и раб», «Звук отзвук». Они выходили маленькими тиражами.
– Книга «Созревающая капля» замечательная! Не далее, как вчера, мы провели твой авторский вечер. Ты мне доверила быть ведущим, и это для меня большая радость.
– Мне тоже большая радость и честь!
– Я готовился, читал и перечитывал твои стихи, выбирал лучшие. Сегодня завершил написание очерка об этом творческом вечере. Но с этим небольшим отчётом читатели познакомятся независимо от нашего интервью. А состоявшаяся беседа интересна по-своему, поскольку она освещает любопытные подробности твоей жизни.
Одним словом, ты и как поэтесса очень интересна. Со временем внимательные читатели обратят внимание на твою вселенную. Она необычна, эта армянская Москва. Такое межнациональное преломление по-своему любопытно. И в целом у тебя очень утончённый художественный вкус.
– В моих стихах, как сказал один известный поэт и философ, эстетика не только армянской поэзии, русских стихов, но есть также европейские ритмы, некий сплав, нахождение нового.
– Я это прекрасно понимаю. У меня был учитель, поэт-переводчик Сергей Филиппович Гончаренко. Он переложил с испанского языка на русский стихи более сотни авторов. При этом переводил конгениально, поскольку сам одаренный поэт. Искусство поэтического перевода – великая наука.
Думаю, что здесь у тебя всё сложилась успешно, и ты уже вошла в историю Поэзии как талантливая русскоязычная поэтесса.
– Спасибо за понимание и комплименты! Действительно, Армения и Россия, взаимно дополняют друг друга. Это особая большая тема.
– Ещё с твоего позволения задам вопрос из личной жизни, о твоей семье, о детях. Ты же еще мать двоих детей!
– Мои дети, Сергей и Луиза, уже взрослые. У них своя жизнь, здесь в Москве. Они тоже музыкальные, умные, хорошие. Но душа – генетически не передается. Дети сами должны прийти к тому, на что они предназначены.
– У тебя, Марлена, в сборнике стихов «Созревающая капля», есть гимн матери, рукам матери. Я женщину-мать ценю намного выше, чем женщину, которая не имеет этого опыта, потому что потенциально каждая женщина – мать. В ней это заложено природой.
Ты эту космическую функцию выполнила, В славянской мифологии ей соответствует образ Лады, родившей женскую и мужскую половинку человека. Надеюсь, что ты счастливая матерь.
– Да, конечно. Материнство дает мудрость и защиту. Девочки с детства играют в куклы. Почему? Не только потому, что это им нравится, это в них заложено самой природой! А у меня, к тому же было ещё оно увлечение. В детстве я выносила два стульчика во двор, занавешивала их покрывалом, и куклами с игрушками играла в театр. Все дети двора собирались и смотрели.
– Детские годы всегда приятно вспоминать. А подведение итогов прошлого – это свойство разумных, мудрых людей. Мы замечательно побеседовали с тобой, но пора завершать интервью и сформулировать планы на будущее. Какие у тебя в этой связи пожелания?
– Мне хотелось бы осуществить задуманную поездку в Ереван, в Армению, чтобы снять фильм о древней армянской музыке, чтобы всё это было сделано красиво и органично.
– Согласен, что надо не только в Ереване снимать и делать аудиозаписи. Я бы тоже хотел, чтобы чудесные армянские песнопения, были представлены на фоне кавказских пейзажей, таких шедевров архитектуры как Гарни, Гегард, Эчмиадзин. Уверен, что это будут бесценные кадры, они украсят видеотеку Армении, наполняет её особым, аутентичным духом. Ведь ты, Марлена, истинная хранительница армянской музыкальной культуры. Наша миссия – быть наследниками, проводниками, передавать другим бесценные сокровища народной культуры.
Какие ещё важные мысли ты хотела бы донести до читателя? Просто, независимо ни от чего, то что называется от сердца к сердцу.
– Я желаю, чтобы люди объединялись через музыку, через поэзию, через добрые, глубинные мысли. Чтобы люди не были одинокие, чтобы они жили не тужили и радовались.
– Замечательное пожелание! Ну, тогда я хочу в заключение поблагодарить тебя. Марлена, за интересную беседу, из которой узнал много нового о твой жизни, о творчестве. Надеюсь, что это интервью в отредактированном виде будет опубликовано с соответствующими фотографиями и иллюстрациями, оно станет уже достоянием общественности. От души желаю тебе всего самого лучшего, и чтобы наши творческие планы исполнились.
Интервью состоялось 14 февраля 2022 года в Москве.
Редакция 10 октября 2022 года.
