Василий Вятич

Внешняя сторона творческого пути художника описана на соответствующих страницах интернета, связанных с его искусством. Родился, учился, читал, писал, рисовал, выставлял, удивлял, восхищал, продавал, организовывал, делился, стал знаменитым.

В этой творческой биографии наиболее существенно то, что признанный ныне мастер родился не где-нибудь, а в столице России, и формировался как личность не когда-нибудь, а в переломную постсоветскую эпоху, судьбоносную для всей нашей планеты. В политическом и экономическом плане это было время краха коммунистических иллюзий, идеологического хаоса и распада Советского Союза. Однако в философском смысле то был переход к космической Эре Водолея, период зачатия и рождения новых миров. Ибо из хаоса рождается космос.

Кризис прямолинейного мышления, рационалистически обоснованного и зеркально отраженного в реалистическом искусстве, в условиях информационного бума привёл прозорливых современников к попытке нырнуть поглубже и заглянуть подальше, по ту сторону обыденной действительности.

Так выпускник Московского государственного художественного училища «Памяти революции 1905 года» обратился к фундаментальным основам не только изобразительного искусства, но и самого Бытия. Его как сознательного концептуалиста интересовали конструктивные элементы незримых миров, тайны взаимопроникновения микро- и макрокосмоса, эстетические особенности родных архетипов, и конечно, их цветовое выражение. Энергия божественного света зажгла сердце Василия, как солнечные лучи пробуждают птиц от ночного сна.

Следуя примеру знаменитых абстракционистов, художников-космистов и других авангардистов в искусстве, молодой экспериментатор увлёкся игрой красок, форм и гармоний.

Очень сильное впечатление на него произвела большая летняя поездка на русский Север, в заповедную Гиперборею, с её Белыми ночами и необычной гаммой красок. Школьные схемы мироздания рассыпались, как карточные домики, и глубинная интуиция привела к творческим озарениям. Аналогичную роль сыграли путешествия на Алтай и Кавказ, встречи с седым Уралом и священным озером Байкал.

Появилась серия фантастических пейзажей неведомых миров и невиданной флоры: «Красные скалы», «Мир глазами улитки», «Духи трав и цветов», «Космическая роза», «Неоген», «Пятый океан», «Путь в Шамбалу».  Это образы космических стихий, плоды художественного воображения, яркие цветы-символы, полные внутренней энергии.

Здесь можно сравнить эстетический опыт Вятича с картинами Николая Рериха или художниками группы «Амравелла», но у него свой, особый стиль.

О молодом символисте хорошо написал искусствовед Сергей Кусков, размышляя о теме «двух бездн», двух бесконечностей – внешней и внутренней: «Опасный, рискованный путь познания ведет через врата смерти и рождения, через чудовищную и устрашающую разверзтость Бытийного Лона, не пренебрегая придорожными цветами и красками радуги, но не подчиняясь при этом ни одному из этих преходящих фантомов пути в “Безумие”, сохраняя при этом ясность разума, презревшего мелководье плоской рассудочности».

Первые мифологические картины Вятича представляли собой сюрреалистические сны с привидениями или зашифрованные иллюстрации к опытам по биологии. Расплавленные Эросом фигуры «Ночи на Купалу» и «Сна Одиссея» свидетельствуют о неукротимой мощи природных сил, цветущих не по нашей воле.

Отсюда один шаг до концептуального язычества с его онтологическими символами. Ведь древние, архаичные боги наших давних предков олицетворяли собой творческие силы природы. Поэтому вполне логично, что Вятич создал свой собственный пантеон дохристианских богов.

И перед нами предстали классические, но совершенно по-новому истолкованные, образы славяно-арийской древности: рогатый Велес, грозный Перун, младенец-Сварожич, огненный Рарог, сияющий Даждьбог (триптих). Наиболее ранние картины из этого ряда возникли как видения, благодаря художественной интуиции. Позже стиль меняется, но тема архаичной мифологии занимает по-прежнему одно из центральных мест в творчестве Вятича. Райские птицы, небесные кони, зеленоволосые русалки, седовласые и бородатые волхвы, –  актуализированная реальность языческого мира наших пращуров. Хранители священного огня, древних знаний о звёздах и планетах, о небесных знамениях и тайнах подземелья, изображены как посланники из прошлого в будущее.

Традиционная поэтика и магия символов здесь дополнены механистичностью современной техносферы. Это уже не фольклор, не реконструкция, а типичный археофутуризм, где давнее прошлое и чаемое будущее сопряжены в монолитном сплаве. Отсюда чеканность стиля, лаконичность, доведенная до ёмкой простоты логотипа, до смысловой и эстетически оформленной энергемы. Такой характерный стиль Вятича наиболее отчётливо проявлен в образах Кондора, священного Петуха, птицы Гамаюн (Феникс), вселенского Лотоса.

Увлечение традиционным восточным и африканским искусством привело к созданию серии тотемных масок (волка, медведя, оленя и др.) По форме они похожи на фантастические шлемы и железные доспехи сказочных воинов, а по сути выполняют роль воинской магии.

У художника-язычника, воспевающего прелести плоти и силу божественного Эроса, неоднократно повторяется тема обнаженных купальщиц («Вечерело», «Золотые ночи Севера», «Духи леса зажигают купальские огни»).  Народный обряд в честь летнего солнцестояния разрабатывается до деталей.  В этом гимне буйству природы с изображением символического сретения огня и воды, и обрядовыми танцами у ночного костра, мне слышится припев из современной купальской песни:

Ветры буйные, люди вольные, будьте со мной.

Звезды ясные, девы красные, будьте со мной.

Гимны заздравные, песни застольные, будьте со мной.

Ночи темные, зори ранние, будьте со мной.

Вместе с тем, Вятич далек от плотского натурализма. Его понимание материи освящено духовными прозрениями. Образец философского отношения к бытию его образ Горгоны Медузы, получивший у автора название «Энергия Шивы».  Как известно, многорукий индийский бог Шива олицетворяет преобразующее разрушение. Он один из могущественных божеств Троицы – Тримурти. А здесь мы видим изображение тотема воинственной Афины, которое носили на своей груди легендарный герой Ахилл и великий полководец Александр Македонский.

В эволюции взглядов художника-концептуалиста важное место занимает философия космизма. Последние 15-20 лет, особенно после тесного сотрудничества с музеем Н.К. Рериха в Москве, творческий поиск Вятича устремлен к горним мирам, красоте и солнечному свету, к преображению материи. Отсюда его светоносные ярко-огненные цвета: желтые, оранжевые, красные, белые. Черный совсем уходит из палитры.

В некоторых произведениях есть, конечно, и другие краски.  Например, картина «Лунная ночь и аисты на гнезде» выполнена в нежно-голубых тонах. В результате незамысловатый мотив русской деревни с гнездом аистов неожиданно превращается в фантастическую звездную феерию, где травы-муравы и деревья звучат единым аккордом вместе со звездами и облаками. Это волшебство линий и светлых теней рождает панораму дивного цветущего сада с распустившимися ночными цветами.

Надо отдать должное Вятичу: ему не свойственна однотипная палитра. Он меняет колорит, световой спектр, контраст в зависимости от поставленной задачи. Отсюда столь неожиданные формы его живописных полотен. Художник считает, что необходимо сохранять синхронность с природой, которая чрезвычайно интересна в своем разнообразии и подвижна в развитии. Поэтому, чем шире диапазон творческой палитры, тем ближе к пониманию природы как живого организма.

Природа – живая, космос – животворящая сила, всё одухотворено волею Творца! И деятельность творческой личности на Земле – это синергия, прямое сотрудничество с высшим Творцом, создающим живые миры. Таков пафос художественных произведений Василия Вятича.

Как известно, наша Россия волей самой судьбы стала родиной теории и практики космонавтики. Русский космос по своей специфике, вообще, обращен в большей степени к Небу, чем к Земле. Необозримый, с точки зрения пространства, и вместе с тем замкнутый, самодостаточный, он более «воздушен», нежели материален. Знаменитые слова Иоанна Кронштадтского о том, что Святая Русь граничит с Богом, имеют глубокое основание. В связи с этим необходимо осмысление такого ключевого для нас понятия как аэрократия (aerocratia). С помощью него выражается одна из важнейших форм мирового господства, господства в воздухе.

Новейший этап в творческих поисках мастера – это переход от космизма к космоновтике, или, как он сам выражается, «умении летать». Если в начале 2000-х годов наш художник создавал эстетические миры, мистерии и траектории, то уже во второй половине первой декады миллениума Вятич активно участвует в праздновании Дня Космонавтики 12 апреля. На этой информационно-технологической ниве он сотрудничает с российским представительством в ООН, с мемориальным музеем Ю.А. Гагарина в Смоленской области, участвует в международной выставке «Гагаринская весна», а затем в столичной экспозиции «От мечты до старта» на Манежной площади в Москве. Здесь к пропаганде отечественной космонавтики подключились такие мощные партнеры как Институт космических исследований РАН, «Роскосмос», ДОСААФ.

В этом контексте следует рассматривать актуальный и недавно запущенный проект Василия Вятича «Учимся летать». Для начала готовится к печати одноименная авторская монография, иллюстрированная картинами художника. Здесь речь пойдет не только о мифологии, о макро и микромирах, но главным образом о том, как научить человека преодолевать земное притяжение.  Автор расскажет о том, что уже изучено человечеством и что еще предстоит изучить, какие типы новых полетов предстоит нам освоить.

Чтобы избежать старые ошибки, пережитки примитивного атеизма и последствия неверно понятой «дурной бесконечности», Вятич напоминает потенциальным участникам его проекта банальную, казалось бы, истину: «Человек не просто хотел выйти за пределы своей среды обитания и улететь к звездам, но и понять себя, свой внутренний мир».

Понять себя. Усвоить, что Я – связь миров и времён. Осмыслить, что микромиры и макромиры – это единое целое, одна Вселенная, где мы обитаем. Использовать внутренне спящие резервы человеческого организма для проникновения во Вселенную, о чём мечтали Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский. Такова суть космической философии художника.

Очень ценное качество нашего признанного мастера – умение видеть и слышать других. Его исходная интуиция не эгоцентрична, а гносеологична. Он открыт к познанию, к освоению наследия предков, к творческому общению. Вот почему в зрелые годы Вятич стал инициатором и лидером целого ряда коллективных проектов. Среди них не только выставки художников его направления, но также альбом-каталог «Славянский мир», музей Петуха в г. Петушки, содействие международной программе VERBA ART.

В этом смысле Василий Вятич продолжает просветительскую линию опытных искусствоведов, глубоких знатоков Исконной Руси. Он тоже видит свою миссию в пробуждении народной памяти, в воскрешении этой «спящей красавицы», некогда уснувшей волшебным сном.

Обычно биографии художников завершаются перечислением музеев и частных коллекций, где хранятся их картины. Это правильно, и такой почётный список есть у нашего героя. Однако его амбиции больше и выше приземленной коммерции.

Вятич призывает нас в полёт к неведомым мирам! И что именно Вы обретёте во время космических странствий, будет завесить в первую очередь от Вас самих.

Павел Тулаев.

15 мая 2021